Эта зима донельзя весной

Пахнет в душе птичьей

И мне кричат: «так нельзя, постой!»

Когда я охотником, кто-то – дичью



Когда в поцелуе горечь,

Сердце тоской вертикально вверх

Мне бы её где-нибудь подстеречь

И вечным привкусом без помех



Мне бы игрушек новых, ярких,

Чтобы немножко, немножко ожить

Я не пойму, мне холодно/жарко

Я выбираю «быть», душа – «не быть»



Душа сезонно спит,

Под зимне-лунно-белым (фонарём)

Молчит? – нет, не молчит

Слышу её обреченным «умрём



Осколками и пеплом разлетимся»

Ты, я – мы странники, а лучше – мы бродяги

Но, разойдясь, к истокам возвратимся,

Оставив память на руках и на листах бумаги



Тревожно-крепкий наш союз

Сердца скрепив, годами мерим

В коллекциях «на запах» и «на вкус»

Так много. Мы уже не верим



Во что-то, что-то бережём

Но видим странный путь

И срок давно отмерян

И это не жестоко, просто в этом суть



Разбросанные по седым столицам

Улыбками невидно обменявшись

Неброское, негласное «забыться»

Звучит, змеёй нам на сердце прокравшись



Она – моя весенняя игрушка

Мне не известно кто она, ещё

Она- моя весенняя игрушка

Дан старт и в нашу пользу счёт



Она пока не знает,

Не видит, что за нею волк крадётся

Она пока не знает,

Он ждёт момента и момент найдётся



Он – это я, перерождено-чистый,

Холодно-обжигающий как снег

И этот день её враждебно-быстрый

Приблизил миг, ускорил бег

…

Ну а зима донельзя весной

В душе птичьей ли, волчьей

Кто-то кричит: «так нельзя, постой!»

Но я охотником, она же - дичью…