Пока близкие нам люди живы, мы обращаемся с ними неровно - то со вниманием, то с невольным раздражением. Мы любим их, но их недостатки нам надоедают и нередко затрудняют жизнь. У нас есть свои прихоти и желания, и, если нам становится очевидно, что они идут вразрез с желаниями тех, кто нас любит, мы вступаем в сделку со своей совестью. "Разумеется, - говорим мы себе, - он (или она) будет страдать, но не могу же я постоянно приносить себя в жертву. К тому же я заглажу эту пустяковую обиду, высказав в другой раз побольше нежности".
Строя подобные расчеты, мы упускаем из виду смерть. Но она является в свой срок, и уже ничего не исправить. Тогда-то и наступает время раскаяния. Смерть заставляет нас забыть слабости тех, кто ушел навсегда, оставив нам только запоздалые сожаления...
Не будем же отказывать живым в той нежности, которую, терзаясь угрызениями совести, тщетно предложим тени.
Помните об этом...

Вы знаете, что женщина может быть вещью или личностью. Она - личность, если сохраняет независимость от мужчины, которого любит, самостоятельна в своих взглядах и планах, госпожа своего тела и мыслей. Она - вещь, если позволяет обращаться с собою как с вещью, пусть прекрасной и драгоценной, но все же лишенной собственной воли, покорной желаниям и прихотям своего хозяина, похожей на лакомое блюдо, которым угощаются, когда придет охота.

"Жалкие люди, - говорил некогда аббат Мюнье. - За две тысячи лет они даже не сумели измыслить восьмой смертный грех".

"Братья мои, будем суровы", - говорит Ницше. Поправим его: "Братья мои, сумеем быть суровыми"; фраза станет не такой красивой, но более человечной.

Одна англичанка так объясняла мне суть платонической любви: "Она пытается понять, чего же он хочет, а он ничего не хочет"

Грустно когда любовь ослабевает, ибо разве любить не означает все больше дорожить тем, что мало помалу утрачивает ценность?

Ни один человек не способен жить весь день, а уж тем более недели или годы в атмосфере нежной страсти. Все утомляет, даже то, что тебя любят.

Любить - значит испытывать волнение при мысли о некоей возможности, которая затем перерастает в потребность, настойчивое желание, навязчивую идею.

Женщине прощают болтливость - ей не прощают ее правоту.

История подсказывает нам, что больше всего любили тех женщин, которых редко видели.

Бездарно разыгранная сцена быстро надоедает.

Меньше сцен, сударыня, но с большим блеском!

Поверьте мне, это нешуточное дело - убедить людей, которым неведомо само понятие "будущее", сажать деревья, начинающие плодоносить лишь через шесть лет.

Письма незнакомке, А. Моруа